Текст: Ольга Жердева

«История медведей панда, рассказанная саксофонистом, у которого есть подружка во Франкфурте»

 

14 декабря 2016 в Краснодарском Муниципальном Молодёжном театре состоялось открытие нового сценического пространства.

Казалось бы, зачем новая сцена Молодёжке, в распоряжении которой имеется прекрасный зал-трансформер, который можно и в старинный особняк (как в спектакле «ГеддаГаблер») или залитый лунным светом парк («Ночь любовных помешательств») превратить, и водой наполнить («Гроза»)… И это сейчас речь только о самых новых постановках! Однако закрытый премьерный показ спектакля Даниила Безносова по пьесе Матея Вишнека «История медведей панда, рассказанная саксофонистом, у которого есть подружка во Франкфурте» более чем убедительно доказал: малая сцена Молодёжному театру нужна.

Режиссёру Даниилу Безносову, знакомому краснодарскому зрителю по постановкам «Шекспир. Зимняя сказка», «Серебряная сказка», «Свет-Луна», «Дежурные влюблённости», «Ночь любовных помешательств», «Гроза», уже приходилось работать с пьесой Матея Вишнека, материалом довольно сложным и весьма далёким от понятия «развлекательный спектакль». В 2011 году на театральном фестивале «Сахалинская рампа», совмещённом с лабораторией современной драматургии Олега Лоевского, в Сахалинском международном театральном центре имени А.П. Чехова Даниил Безносов представил свой эскиз по «Истории медведей панда, рассказанной саксофонистом, у которого есть подружка во Франкфурте». Постановку высоко оценили зрители и критики, последние признали, что «этот текст (…) мало кому удаётся даже в читках». Даниилу Безносову он, бесспорно, удался, и в 2016-м появился полноценный спектакль для новой и очень малой сцены Молодёжного театра.

Есть такие истории, более интимные, чем личная переписка, даже более интимные, чем дневники, ведь даже в них человек не всегда пишет именно то, что на самом деле чувствует, и именно так, как он это чувствует.

Такие истории лучше всего рассказывать по ночам, в маленькой комнате и так, чтобы не видеть лица собеседника. Поэтому на «Истории медведей панда…» в «зале» всего десять человек, и они надёжно спрятаны в тени, чтобы хрупкая атмосфера абсолютной откровенности не треснула и не рассыпалась стеклянной крошкой, превратив Смерть в смерть, трагедию – в статистику, а таинственных существ в клетках – в плод болезненной фантазии. Так из теней в углах квартирки, чей хозяин явно не страдает аккуратностью, мы и наблюдаем… жизнь? Смерть? Сон? главного героя.

В центре комнаты большая кровать, над ней телеэкран, в углу древний холодильник, рядом с ним ещё более древнее и сильно побитое жизнью кресло. В противоположном углу за полиэтиленовой занавеской притаилась ванна. Пол усыпан осенними листьями. И повсюду пустые птичьи клетки… Художник спектакля Настя Васильева («Ночь любовных помешательств») создаёт довольно странный и чарующий микромир, где у стен есть глаза, а в холодильнике можно найти томик Бодлера. Мир, в котором можно надёжно спрятаться под белой простынёй, прихватив с собой бутылку «Пулиньи-Монтраше» 1945 года, а потом и вовсе пропасть, не испытывая по этому поводу никаких сожалений.

О чём же эта история и при чём тут медведи панда? Начнём с главного: милые бамбуковые мишки (с некоторыми признаками енотов) вовсе ни при чём. Просто однажды утром в маленькой запущенной квартирке проснулись Он (Андрей Новопашин) и Она (Ульяна Запольских)… У Него жестокое похмелье, Она явно куда-то опаздывает и ищет то свой будильник, то утюг. Он не помнит ничего, кроме того, что «в какой-то момент кто-то открыл бутылку «Пулиньи-Монтраше» 1945 года», а у Неё есть ответы на все вопросы… Он жаждет продолжить знакомство, но Она спешит, поэтому они договариваются, что девять ночей подряд Она будет приходить к Нему. А Он будет ждать, никуда не выходя из квартиры. С этого начинается пьеса.

Начало спектакля немного иное: сержант Пулен (Александр Теханович) и соседи главного героя (Айсылу Садыкова, Александр Киселёв, Евгений Парафилов, Никита Петров, Полина Шипулина) пытаются вскрыть дверь в квартиру, из которой вот уже несколько дней как не доносится привычных звуков саксофона, зато отчётливо тянет чем-то подозрительным. Этот эпизод прямо намекает зрителям (особенно тем, кто не знаком с текстом пьесы), что «История медведей панда…» будет посложнее банальной мелодрамы. Впрочем, на протяжении первых двух ночей всё будет выглядеть как начало романа между саксофонистом, склонным к алкоголизму, и загадочной женщиной, которая не называет своего настоящего имени и открывает без ключа любые двери.

С каждой новой сценой зритель будет узнавать всё больше о герое, его семье, о доме, в котором он живёт и людях по соседству. Интересным решением было сделать этих людей не просто персонажами рассказов главного героя, а полноправными участниками действия, живущими своей жизнью. Они существуют параллельно с главными героями в том же пространстве, заходят в квартиру, расставляют горшки с цветами, достают из холодильника фрукты и чипсы, смотрят телевизор, отстреливаются от компьютерных монстров… Быть может, они просто ожившие образы, созданные фантазией героя, а может как раз они настоящие и действительно живые, а сами герои (как и зрители в «зале») – просто тени, заглядывающие в чужие окна. И когда Он говорит, что нужно как-нибудь позвонить маме, а она (Айсылу Садыкова) в это время поворачивается на его голос, но с недоумением смотрит мимо, становится понятно – нет, эта сказка совсем не о любви, и вовсе она не забавная.

А уж сцена с автоответчиком, который говорит голосом главной героини, завершая каждый монолог словами «Я – твоя, с тобой, в этот самый момент», окончательно расставляет всё по местам:  таинственная красавица – это Смерть.

Смерть, которая приходит в гости со своим будильником, учит слушать тишину и не бояться перешагнуть порог. Девять ночей – всего лишь время, которое, согласно поверью, душа находится рядом с телом, то ли боясь оторваться от него, то ли, как герой спектакля, не понимая (боясь поверить?), что всё уже закончилось. Во всяком случае – здесь.

«История медведей панда…» – экзистенциальная драма о Смерти, девять эпизодов, за время которых герой осознаёт, понимает и, наконец, принимает происходящее, оставляя ставшее ненужным тело, становясь голосом в пустоте. Мы никогда не узнаем, было ли ему больно, страшно или одиноко в тот момент, когда всё началось, но в том, что он был спокоен, влюблён и счастлив, когда всё закончилось – в этом сомнений не остаётся. А в следующей жизни Он будет медведем панда во Франкфуртском зоопарке. И Она когда-нибудь навестит его там.